Кто из костромичей участвовал в крымской войне. Веневский уезд - крымская война. Полковые знамена и ротные знаки костромских ополчений из фондов Костромского музея-заповедника

Поражение России в Крымской войне было неизбежным. Почему?
« Это война кретинов с негодяями», — сказал о Крымской войне Ф.И. Тютчев.
Слишком резко? Возможно. Но если учесть тот факт, что ради амбиций одних погибали другие, то высказывание Тютчева будет точным.

Крымская война (1853-1856) также иногда называется Восточной войной - это война между Российской империей и коалицией в составе Британской, Французской, Османской империй и Сардинского королевства. Боевые действия разворачивались на Кавказe, в Дунайских княжествах, на Балтийском, Чёрном, Белом и Баренцевом морях, а также на Камчатке. Но наибольшего напряжения бои достигли в Крыму, поэтому война и получила название Крымской .

И. Айвазовский "Смотр Черноморского флота в 1849 году"

Причины войны

У каждой стороны, принявшей участие в войне, были свои претензии и причины для военного конфликта.

Российская империя : стремилась к пересмотру режима черноморских проливов; усилению влияния на Балканском полуострове.

На картине И. Айвазовского изображены участники предстоящей войны:

Николай I напряженно вглядывается в строй кораблей. За ним наблюдают командующий флотом коренастый адмирал М.П. Лазарев и его воспитанники Корнилов (начальник штаба флота, за правым плечом Лазарева), Нахимов (за левым плечом) и Истомин (крайний справа).

Османская империя : желала подавления национально-освободительного движения на Балканах; возвращения Крыма и черноморского побережья Кавказа.

Англия, Франция: надеялись подорвать международный авторитет России, ослабить ее позиции на Ближнем Востоке; отторгнуть от России территории Польши, Крыма, Кавказа, Финляндии; укрепить свои позиции на Ближнем Востоке, используя ее как рынок сбыта.

К середине XIX века Османская империя находилась в состоянии упадка, кроме того, продолжалась борьба православных народов за освобождение от османского ига.

Эти факторы привели к появлению у русского императора Николая I в начале 1850-х годов мыслей по отделению балканских владений Османской империи, населённых православными народами, чему противились Великобритания и Австрия. Великобритания, кроме того, стремилась к вытеснению России с черноморского побережья Кавказа и из Закавказья. Император Франции Наполеон III, хотя и не разделял планов англичан по ослаблению России, считая их чрезмерными, поддержал войну с Россией как реванш за 1812 год и как средство укрепления личной власти.

У России с Францией произошел дипломатический конфликт по вопросу контроля над церковью Рождества Христова в Вифлееме, Россия, с целью оказать давление на Турцию, оккупировала Молдавию и Валахию, находившихся под протекторатом России по условиям Адрианопольского мирного договора. Отказ русского императора Николая I вывести войска привел к объявлению 4 (16) октября 1853 года Турцией, а за ней Великобританией и Францией, войны России.

Ход военных действий

Первый этап войны (ноябрь 1853 – апрель 1854) – это русско-турецкие военные действия.

Николай I занял непримиримую позицию, надеясь на мощь армии и поддержку некоторых европейских государств (Англии, Австрии и др.). Но он просчитался. Русская армия насчитывала более 1 млн. человек. Однако, как выяснилось в ходе войны, она была несовершенной, прежде всего, в техническом отношении. Ее вооружение (гладкоствольные ружья) уступало нарезному оружию западноевропейских армий.

Устарела и артиллерия. Флот России был по преимуществу парусным, тогда как в военно-морских силах Европы преобладали суда с паровыми двигателями. Отсутствовали налаженные коммуникации. Это не позволило обеспечить место военных действий достаточным количеством боеприпасов и продовольствия, людским пополнением. Русская армия могла успешно бороться с подобной по состоянию турецкой, но противостоять объединенным силам Европы не имела возможности.

Русско-турецкая война велась с переменным успехом с ноября 1853 по апрель 1854 г. Основное событие первого этапа — Синопское сражение (ноябрь 1853 г.). Адмирал П.С. Нахимов разгромил турецкий флот в Синопской бухте и подавил береговые батареи.

В результате Синопского сражения русским Черноморским флотом под командованием адмирала Нахимова была разгромлена турецкая эскадра. Турецкий флот был разгромлен в течение нескольких часов.

В ходе четырёхчасового боя в Синопской бухте (военно-морская база Турции) противник потерял полтора десятка кораблей и свыше 3 тыс. человек уби­тыми, все береговые укрепления были разрушены. Только 20-пушечный быстроходный пароход «Таиф» с английским советником на борту смог вырваться из бухты. Командую­щий турецким флотом был взят в плен. Потери эскадры Нахимова составили 37 че­ловек убитыми и 216 ранеными. Не­которые корабли вышли из боя с сильными повреждениями, но пи один не был потоплен. Синопский бой золотыми буквами вписан в ис­торию российского флота.

И. Айвазовский "Синопский бой"

Это активизировало Англию и Францию. Они объявили войну России. Англо-французская эскадра появилась в Балтийском море, атаковала Кронштадт и Свеаборг. Английские корабли вошли в Белое море и подвергли бомбардировке Соловецкий монастырь. Военная демонстрация была проведена и на Камчатке.

Второй этап войны (апрель 1854 – февраль 1856) – англо-французская интервенция в Крым, появление военных кораблей Западных держав на Балтийском и Белом морях и на Камчатке.

Главной целью объединенного англо-французского командования был захват Крыма и Севастополя — военно-морской базы России. 2 сентября 1854 г. союзники начали высадку экспедиционного корпуса в районе Евпатории. Сражение на р. Альма в сентябре 1854 г. русские войска проиграли. По приказу командующего А.С. Меншикова они прошли через Севастополь и отошли к Бахчисараю. Одновременно гарнизон Севастополя, подкрепленный матросами черноморского флота, вел активную подготовку к обороне. Ее возглавили В.А. Корнилов и П.С. Нахимов.

После сражения на р. Альма противник осадил Севастополь. Севастополь был первоклассной воен­но-морской базой, неприступной с моря. Перед входом на рейд – на полуостровах и мысах – стояли мощные форты. Русский флот не мог противостоять неприятельскому, поэтому часть кораблей затопили перед входом в Севастопольскую бухту, что ещё больше укрепило город с моря. Более 20 тыс. моряков сошли на берег и встали в строй вместе с сол­датами. Сюда же перевезли и 2 тыс. корабельных пушек. Вокруг города были сооружены восемь бас­тионов и множество других укрепле­ний. В ход шли земля, доски, домаш­няя утварь – всё, что могло задержать пули.

Но для работ не хватало обыкновен­ных лопат и кирок. В армии процве­тало воровство. В годы войны это обернулось катастрофой. В связи с этим вспоминается известный эпизод. Николай I, возмущенный обнаружившимися едва ли не повсюду всевозможными злоупотреблениями и хищениями, в беседе с наследником престола (будущим императором Александром II) поделился сделанным им и потрясшим его открытием: «Кажется, во всей России не воруют только два человека — ты да я».

Оборона Севастополя

Оборона под руководством адмиралов Корнилова В.А. , Нахимова П.С. и Истомина В.И. продолжалась 349 дней силами 30-тысячного гарнизона и флотскими экипажами. За этот период город был подвергнут пяти массированным бомбардировкам, в результате чего была практически уничтоже­на часть города – Корабельная сторона.

5 октября 1854 г. началась первая бомбардировка города. В ней приняли участие армия и военно-морской флот. С суши по городу вели огонь 120 орудий, со стороны моря - 1340 орудий кораблей. В ходе обстрела по городу было выпущено свыше 50 тыс. снарядов. Этот огненный смерч должен был разрушить укрепления и подавить волю их защитников к сопротивлению. Однако русские ответили точным огнем 268 орудий. Артиллерийская дуэль продолжалась пять часов. Несмотря на огромное превосходство в артиллерии, союзный флот получил сильные повреждения (8 судов были отправлены в ремонт) и был вынужден отступить. После этого союзники отказались от использования флота в бомбардировках города. Фортификационные сооружения города серьезно не пострадали. Решительный и умелый отпор русских стал полной неожиданностью для союзного командования, которое рассчитывало взять город малой кровью. Защитники города могли праздновать очень важную не только военную, но и моральную победу. Их радость омрачала гибель во время обстрела вице-адмирала Корнилова. Оборону города возглавил Нахимов, который за отличие в обороне Севастополя был произведен 27 марта 1855 г. в адмиралы.Ф. Рубо. Панорама обороны Севастополя (фрагмент)

А. Рубо. Панорама обороны Севастополя (фрагмент)

В июле 1855 г. был смертельно ранен адми­рал Нахимов. Попытки же русской армии под командованием князя Меншикова А.С. оттянуть на себя силы осаждающих окончились неудачей (сражение под Инкерманом, Евпаторией и Черной Речкой ). Действия полевой ар­мии в Крыму мало помогли герои­ческим защитникам Севастополя. Вокруг города постепенно сжи­малось кольцо противника. Русские войска вынуждены были ос­тавить город. Наступление противника на этом закончилось. Пос­ледующие военные действия в Крыму, а также в других районах страны для союзников решающего значения не имели. Несколько лучше обстояли дела на Кавказе, где русские войска не только остановили турецкое наступление, но и заняли крепость Карс . В ходе Крымской войны были подорваны силы обеих сторон. Но беззаветное муже­ство севастопольцев не могло ком­пенсировать недостатки в вооруже­нии и обеспечении.

27 августа 1855 г. французские войска штурмом овладели южной частью города и захватили господствующую над городом высоту – Малахов курган.

Потеря Малахова кургана решила участь Севастополя. В этот день защитники города потеряли около 13 тыс. чел., или более четверти всего гарнизона. Вечером 27 августа 1855 г. по приказу генерала М.Д. Горчакова севастопольцы покинули южную часть города и перешли по мосту в северную. Бои за Севастополь завершились. Союзники не добились его капитуляции. Российские вооруженные силы в Крыму сохранились и были готовы к дальнейшим боям. Они насчитывали 115 тыс. чел. против 150 тыс. чел. англо-франко-сардинцев. Оборона Севастополя стала кульминацией Крымской войны.

Ф. Рубо. Панорама обороны Севастополя (фрагмент "Бой за батарею Жерве")

Военные действия на Кавказе

На Кавказском театре военные действия развивались более успешно для России. Турция вторглась в Закавказье, но потерпела крупное поражение, после чего русские войска стали действовать на ее территории. В ноябре 1855 г. пала турецкая крепость Каре.

Крайнее истощение сил союзников в Крыму и русские успехи на Кавказе привели к прекращению военных действий. Начались переговоры сторон.

Парижский мир

В конце марта 1856 г. был подписан Парижский мирный трактат. Россия не понесла значительных территориальных потерь. У нее была отторгнута лишь южная часть Бессарабии. Однако она потеряла право покровительства Дунайским княжествам и Сербии. Самым тяжелым и унизительным было условие о так называемой «нейтрализации» Черного моря. России запретили иметь на Черном море военно-морские силы, военные арсеналы и крепости. Это наносило существенный удар по безопасности южных границ. Роль России на Балканах и Ближнем Востоке была сведена на нет: Сербия, Молдавия и Валахия переходили под верховную власть султана Османской империи.

Поражение в Крымской войне оказало значительное влияние на расстановку международных сил и на внутреннее положение России. Война, с одной стороны, обнажила ее слабость, но с другой — продемонстрировала героизм и непоколебимый дух русского народа. Поражение подвело печальный итог николаевскому правлению, всколыхнуло всю российскую общественность и заставило правительство вплотную заняться реформированием государства.

Герои Крымской войны

Корнилов Владимир Алексеевич

К. Брюллов "Портрет Корнилова на борту брига "Фемистокл"

Корнилов Владимир Алексеевич (1806 - 17 октября 1854, Севастополь), российский вице-адмирал. С 1849 начальник штаба, с 1851 г. фактически командующий Черноморским флотом. В Крымскую войну один из руководителей героической обороны Севастополя. Смертельно ранен на Малаховом кургане.

Он родился 1 февраля 1806 г. в родовом имении Ивановском Тверской губернии. Отец его был морским офицером. Идя по стопам отца, Корнилов-младший в 1821 г. поступил в Морской кадетский корпус, через два года закончил его, став мичманом. Богато одаренный от природы, горячий и увлекающийся молодой человек тяготился береговой строевой службой в Гвардейском морском экипаже. Он не выдержал рутины плац-парадов и муштры конца царствования Александра I и был отчислен из флота «за недостаток бодрости для фронта». В 1827 г. по ходатайству отца ему разрешили вернуться во флот. Корнилов был назначен на только что построенный и пришедший из Архангельска корабль М.Лазарева «Азов», и с этого времени началась его настоящая морская служба.

Корнилов стал участником знаменитого Наваринского сражения против турецко-египетского флота. В этом сражении (8 октября 1827 г.) экипаж «Азова», несшего флагманский флаг, проявил высшую доблесть и первым из кораблей русского флота заслужил кормовой Георгиевский флаг. Рядом с Корниловым сражались лейтенант Нахимов и гардемарин Истомин.

20 октября 1853 г. Россия объявила о состоянии войны с Турцией. В тот же день адмирал Меншиков, назначенный главнокомандующим морскими и сухопутными силами в Крыму, послал Корнилова с отрядом кораблей на разведку противника с разрешением «брать и разрушать турецкие военные суда, где бы они ни встретились». Дойдя до Босфорского пролива и не обнаружив противника, Корнилов направил два корабля для усиления эскадры Нахимова, курсирующей вдоль Анатолийского побережья, остальные отправил в Севастополь, сам же перешел на пароходофрегат «Владимир» и задержался у Босфора. На следующий день, 5 ноября, «Владимир» обнаружил вооруженный турецкий корабль «Перваз-Бахри» и вступил с ним в бой. Это был первый в истории военно-морского искусства бой паровых кораблей, и экипаж «Владимира» во главе с капитан-лейтенантом Г.Бутаковым одержал в нем убедительную победу. Турецкий корабль был захвачен в плен и на буксире приведен в Севастополь, где после ремонта вошел в состав Черноморского флота под названием «Корнилов».

На совете флагманов и командиров, решавшем судьбу Черноморского флота, Корнилов выступил за выход кораблей в море, чтобы в последний раз сразиться с неприятелем. Однако большинством голосов членов совета было принято решение затопить флот, исключая пароходофрегаты, в Севастопольской бухте и тем самым перекрыть прорыв противника к городу с моря. II сентября 1854 г. затопление парусного флота началось. Все орудия и личный состав утраченных кораблей начальник обороны города направлял на бастионы.
В преддверии осады Севастополя Корнилов сказал: «Пусть прежде поведают войскам слово Божье, а потом я передам им слово царское». И вокруг города был совершен крестный ход с хоругвями, иконами, песнопениями и молебнами. Лишь после этого прозвучал знаменитый корниловский призыв: «Позади нас море, впереди неприятель, помни: не верь отступлению!»
13 сентября город был объявлен на осадном положении, и Корнилов привлек к строительству укреплений население Севастополя. Были увеличены гарнизоны южной и северной сторон, откуда ожидались главные атаки неприятеля. 5 октября противник предпринял первую массированную бомбардировку города с суши и моря. В этот день при объезде оборонительных порядков В.А. Корнилов был смертельно ранен в голову на Малаховом кургане. «Отстаивайте же Севастополь», — были его последние слова. Николай I в своем письме на имя вдовы Корнилова указывал: «Россия не забудет этих слов, и детям вашим переходит имя, почтенное в истории русского флота».
После гибели Корнилова в его шкатулке нашли завещание, адресованное жене и детям. «Детям завещаю, — писал отец, — мальчикам — избрав один раз службу государю, не менять ее, а приложить все усилия сделать ее полезною обществу… Дочкам следовать во всем матери». Владимир Алексеевич был похоронен в склепе Морского собора святого Владимира рядом со своим учителем — адмиралом Лазаревым. Вскоре место подле них займут Нахимов и Истомин.

Павел Степанович Нахимов

Павел Степанович Нахимов родился 23 июня 1802 г. в имении Городок Смоленской губернии в семье дворянина, отставного майора Степана Михайловича Нахимова. Из одиннадцати детей пятеро были мальчиками, и все они стали военными моряками; при этом младший брат Павла, Сергей, закончил службу вице-адмиралом, директором Морского кадетского корпуса, в котором все пять братьев в юности обучались. Но Павел всех превзошел своей военно-морской славой.

Он окончил Морской корпус, в числе лучших гардемаринов на бриге «Феникс» участвовал в морском походе к берегам Швеции и Дании. По окончании корпуса в чине мичмана был назначен во 2-й флотский экипаж Петербургского порта.

Неустанно занимаясь обучением экипажа «Наварина» и шлифуя свое боевое мастерство, Нахимов умело руководил кораблем в период действий эскадры Лазарева по блокаде Дарданелл в русско-турецкой войне 1828 — 1829 гг. За отличную службу он был награжден орденом святой Анны 2-й степени. Когда в мае 1830 г. эскадра вернулась в Кронштадт, контр-адмирал Лазарев в аттестации командира «Наварина» записал: «Отличный и совершенно знающий свое дело морской капитан».

В 1832 г. Павла Степановича назначили командиром построенного на Охтенской верфи фрегата «Паллада», на котором в составе эскадры вице-адмирала Ф. Беллинсгаузена он плавал на Балтике. В 1834 г. по ходатайству Лазарева, тогда уже главного командира Черноморского флота, Нахимова перевели в Севастополь. Он был назначен командиром линейного корабля «Силистрия», и одиннадцать лет его дальнейшей службы прошли на этом линкоре. Отдавая все силы работе с экипажем, внушая подчиненным любовь к морскому делу, Павел Степанович сделал «Силистрию» образцовым кораблем, а свое имя популярным на Черноморском флоте. На первое место он ставил флотскую выучку экипажа, был строг и требователен к подчиненным, но имел доброе сердце, открытое для сочувствия и проявлений морского братства. Лазарев часто держал на «Силистрии» свой флаг, ставя линкор в пример всему флоту.

Военные дарования и флотоводческое искусство Нахимова наиболее ярко проявились в период Крымской войны 1853 — 1856 гг. Еще в преддверии столкновения России с англо-франко-турецкой коалицией первая эскадра Черноморского флота под его командованием бдительно вела крейсерство между Севастополем и Босфором. В октябре 1853 г. Россия объявила войну Турции, и командир эскадры подчеркнул в своем приказе: «В случае встречи с неприятелем, превосходящим нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверен, что каждый из нас сделает свое дело. В начале ноября Нахимов узнал, что турецкая эскадра под командованием Осман-паши, направившись к берегам Кавказа, вышла из Босфора и по случаю шторма зашла в Синопскую бухту. В распоряжении командира русской эскадры было 8 кораблей и 720 орудий, у Осман-паши — 16 кораблей с 510 орудиями под защитой береговых батарей. Не став дожидаться пароходофрегатов, которые вице-адмирал Корнилов вел в подкрепление русской эскадре, Нахимов решил атаковать противника, полагаясь, прежде всего, на боевые и моральные качества русских моряков.

За победу при Синопе Николай I удостоил вице-адмирала Нахимова ордена святого Георгия 2-й степени, написав в именном рескрипте: «Истреблением турецкой эскадры вы украсили летопись русского флота новою победою, которая навсегда останется памятной в морской истории». Оценивая Синопское сражение, вице-адмирал Корнилов писал: «Битва славная, выше Чесмы и Наварина… Ура, Нахимов! Лазарев радуется своему ученику!»

Убедившись, что Турция не в состоянии вести успешную борьбу против России, Англия и Франция ввели свой флот в Черное море. Главнокомандующий А.С.Меншиков не решился воспрепятствовать этому, и дальнейший ход событий привел к эпопее Севастопольской обороны 1854 — 1855 гг. В сентябре 1854 г. Нахимову пришлось согласиться с решением совета флагманов и командиров о затоплении черноморской эскадры в Севастопольской бухте, с тем чтобы затруднить в нее вход англо-франко-турецкого флота. Перейдя с моря на сушу, Нахимов добровольно вошел в подчинение к Корнилову, возглавившему оборону Севастополя. Старшинство в возрасте и превосходство в боевых заслугах не помешали Нахимову, признававшему ум и характер Корнилова, сохранить с ним добрые отношения, основанные на обоюдном горячем желании отстоять южную твердыню России.

Весной 1855 г. были героически отбиты второй и третий штурмы Севастополя. В марте Николай I пожаловал Нахимова за боевые отличия чином адмирала. В мае доблестного флотоводца наградили пожизненной арендой, но Павел Степанович досадовал: «На что мне она? Лучше бы мне бомб прислали».

С 6 июня противник в четвертый раз начал активные штурмовые действия путем массированных бомбардировок и атак. 28 июня, накануне дня святых Петра и Павла, Нахимов в очередной раз выехал на передовые бастионы, чтобы поддержать и воодушевить защитников города. На Малаховом кургане он посетил бастион, где погиб Корнилов, невзирая на предупреждения о сильном ружейном огне, решил подняться на банкет бруствера, и тут прицельная вражеская пуля поразила его в висок. Не приходя в сознание, Павел Степанович через два дня скончался.

Адмирал Нахимов был похоронен в Севастополе в соборе святого Владимира, рядом с могилами Лазарева, Корнилова и Истомина. При большом стечении народа его гроб несли адмиралы и генералы, по семнадцати в ряд стоял почетный караул от армейских батальонов и всех экипажей Черноморского флота, звучали дробь барабанов и торжественный молебен, прогремел пушечный салют. В гробу Павла Степановича осеняли два адмиральских флага и третий, бесценный — изодранный ядрами кормовой флаг линейного корабля «Императрица Мария», флагмана Синопской победы.

Николай Иванович Пирогов

Знаменитый врач, хирург, участник обороны Севастополя 1855 года. Вклад Н. И. Пирогова в медицину и науку неоценим. Он создал образцовые по точности анатомические атласы. Н.И. Пирогов первый выступил с идеей пластических операций, выдвинул идею костной пластики, применил наркоз в военно-полевой хирургии, впервые наложил гипсовую повязку в полевых условиях, высказал предположение о существовании болезнетворных микро-организмов, вызывающих нагноения ран. Уже в то время Н. И. Пирогов призывал отказаться от ранних ампутаций при огнестрельных ранениях конечностей с повреждениями костей. Сконструированная им маска для эфирного наркоза используется в медицине до сих пор. Пирогов был одним из создателей службы сестер милосердия. Все его открытия и достижения спасли жизни тысячам людей. Он никому не отказывал в помощи и посвятил всю свою жизнь безграничному служению людям.

Даша Александрова (Севастопольская)

Ей было шестнадцать с половиной, когда началась Крымская война. Она рано лишилась матери, а отец ее, моряк, защищал Севастополь. Даша ежедневно бегала в порт, пытаясь узнать что-то об отце. В том хаосе, который царил вокруг, это оказалось невозможным. Отчаявшись, Даша решила, что должна попробовать хоть чем-то помочь сражающимся - а вместе со всеми и своему отцу. Она обменяла свою корову — единственное, что у нее было ценного — на дряхлую лошадку и повозку, добыла уксуса и старых тряпок и в числе других женщин пристроилась в обоз. Другие женщины готовили и стирали для солдат. А Даша свою повозку превратила в перевязочный пункт.

Когда положение войска ухудшилось, многие женщины покинули обоз и Севастополь, ушли на север, в безопасные районы. Даша осталась. Она нашла старый заброшенный дом, вычистила его и превратила в госпиталь. Потом выпрягла свою лошадь из повозки, и целыми днями ходила с ней на передовую и обратно, вывозя по два раненых за каждую «прогулку».

В ноябре 1953 года, в сражении при Синопе, матрос Лаврентий Михайлов, ее отец, погиб. Даша об этом узнала много позже…

Слух о девушке, которая вывозит раненых с поля боя и оказывает им медицинскую помощь, разнесся по всему воюющему Крыму. И вскоре у Даши появились сподвижницы. Правда, эти девушки не рисковали ходить на передовую, как Даша, но полностью взяли на себя перевязку и уход за ранеными.

А потом Дашу нашел Пирогов, смутивший девушку изъявлениями своего искреннего восторга и преклонения перед ее подвигом.

Даша Михайлова и ее помощницы присоединились к «крестовоздвиженкам». Учились профессиональной обработке ран.

В Крым «для поднятия духа русского воинства» приехали младшие сыновья императора, Николай и Михаил. Они же и написали отцу о том, что в сражающемся Севастополе «ухаживает за ранеными и больными, оказывает примерное старание девица по имени Дарья». Николай I приказал ей пожаловать золотую медаль на Владимирской ленте с надписью «За усердие» и 500 рублей серебром. По статусу золотой медалью «За усердие» награждались те, кто уже имел три медали - серебряные. Так что можно считать, что Император очень высоко оценил подвиг Даши.

Точная дата смерти и место упокоения праха Дарьи Лаврентьевны Михайловой исследователями до сих пор не обнаружены.

Причины поражения России

• Экономическая отсталость России;
• Политическая изоляция России;
• Отсутствие парового флота у России;
• Плохое снабжение армии;
• Отсутствие железных дорог.

За три года убитыми, ранеными и плен­ными Россия потеряла 500 тыс. че­ловек. Большой урон понесли и союзники: около 250 тыс. убитых, ра­неных и умерших от болезней. В результате войны Россия уступила свои позиции на Ближ­нем Востоке Франции и Англии. Ее престиж на международной арене был сильно подорван . 13 марта 1856 г. в Париже был подписан мирный договор, по условиям которого Черное море объявлялось нейтральным , русский флот сводился до минимума и крепостные сооружения уничтожались . Аналогичные требования были выставлены и Турции. Кроме этого, Россия лишалась устья Дуная и южной части Бессарабии , должна была вернуть крепость Карс, а также лишилась права покровительствовать Сербии, Молдавии и Валахии.

23 октября 1853 турецкий султан объявил России войну. К этому времени наша Дунайская армия (55 тыс.) была сосредоточена в окрестностях Бухареста, имея передовые отряды на Дунае, а османы имели в Европейской Турции до 120 – 130 тыс., под начальством Омера-паши. Войска эти расположены были: 30 тыс. у Шумлы, 30 тыс. в Адрианополе, а остальные по Дунаю от Виддина до устья.

Несколько ранее объявления Крымской войны турки уже начали военные действия захватом в ночь на 20 октября Ольтеницкого карантина на левом берегу Дуная. Прибывший русский отряд генерала Данненберга (6 тыс.) 23 октября атаковал турок и, несмотря на численное их превосходство (14 тыс.) уже почти занял турецкие укрепления, но был отведен назад генералом Данненбергом, считавшим невозможным удерживать Ольтеницу под огнем турецких батарей правого берега Дуная. Затем Омер-паша сам вернул турок на правый берег Дуная и беспокоил наши войска лишь отдельными внезапными нападениями, чем отвечали и русские войска.

Одновременно с этим турецкий флот подвозил припасы кавказским горцам, действовавшим против России по наущению султана и Англии. Чтобы воспрепятствовать этому, адмирал Нахимов , с эскадрой из 8 судов, настиг турецкую эскадру, укрывшуюся от плохой погоды в Синопской бухте. 18 ноября 1853, после трёхчасового Синопского сражения , неприятельский флот, в числе 11 судов, был истреблен. Пять османских судов взлетели на воздух, турки потеряли до 4000 убитыми и ранеными и 1200 пленных; у русских же выбыло из строя 38 офицеров и 229 нижних чинов.

Между тем, Омер-паша, отказавшись от наступательных операций со стороны Ольтеницы, собрал до 40 тыс. к Калафату и решил разбить слабый передовой Мало-Валахский отряд генерала Анрепа (7,5 тыс.). 25 декабря 1853 года 18 тыс. турок атаковали у Четати 2,5-тысячный отряд полковника Баумгартена, но подошедшие подкрепления (1,5 тыс.) спасли наш отряд, расстрелявший все патроны, от окончательной гибели. Потеряв до 2 тыс. чел., оба наши отряда отступили ночью к селению Моцецей.

После сражения у Четати Мало-Валахский отряд, усиленный до 20 тыс., расположился на квартирах у Калафата и преградил туркам доступ в Валахию; дальнейшие операции Крымской войны на европейском театре в январе и феврале 1854 ограничивались мелкими столкновениями.

Крымская война на закавказском театре в 1853 году

Тем временем, действия русских войск на закавказском театре сопровождались полным успехом. Здесь турки, собрав еще задолго до объявления Крымской войны 40-тысячную армию, в середине октября открыли военные действия. Начальником русского действующего корпуса назначен был энергичный князь Бебутов. Получив сведения о движении турок к Александрополю (Гюмри), князь Бебутов 2 ноября 1853 выслал отряд генерала Орбелиани. Отряд этот неожиданно наткнулся у селения Баяндура на главные силы турецкой армии и едва спасся в Александрополь; турки же, опасаясь русских подкреплений, заняли позицию у Башкадыклара. Наконец 6 ноября получен был манифест о начале Крымской войны, и 14 ноября князь Бебутов двинулся на Карс.

Другой турецкий отряд (18 тыс.) 29 октября 1853 подошел к крепости Ахалцыху, но начальник Ахалцыхского отряда князь Андронников с своими 7 тыс. 14 ноября сам атаковал турок и обратил их в беспорядочное бегство; турки потеряли до 3,5 тыс., тогда как наши потери ограничились лишь 450 чел.

Вслед за победой Ахалцыхского отряда и Александропольский отряд под начальством князя Бебутова (10 тыс.) разгромил 19 ноября 40-тысячную армию турок на сильной Башкадыкларской позиции и только крайнее утомление людей и лошадей не позволило развить достигнутый успех преследованием. Тем не менее, турки в этом бою потеряли до 6 тыс., а наши войска – около 2 тыс.

Обе указанные победы сразу подняли престиж русской силы, и готовившееся в Закавказье общее восстание сразу затихло.

Крымская война 1853-1856. Карта

Балканский театр Крымской войны в 1854 году

Между тем, 22 декабря 1853 соединенный англо-французский флот вступил в Черное море с целью защитить Турцию со стороны моря и помочь ей снабжать свои порты необходимыми запасами. Русские посланники немедленно прервали сношения с Англией и Францией и вернулись в Россию. Император Николай обратился к Австрии и Пруссии с предложением, в случае его войны с Англией и Францией, соблюдать строжайший нейтралитет. Но обе эти державы уклонились от каких-либо обязательств, отказавшись в то же время и от присоединения к союзникам; для обеспечения же своих владений они заключили между собою оборонительный союз. Таким образом, в начале 1854 года выяснилось, что Россия осталась в Крымской войне без союзников, а потому были приняты самые решительные меры к усилению наших войск.

К началу 1854 на пространстве по Дунаю и Черному морю до Буга расположено было до 150 тыс. русских войск. С этими силами предполагалось двинуться вглубь Турции, поднять восстание балканских славян и объявить Сербию независимой, но враждебное настроение Австрии, усиливавшей свои войска в Трансильвании, заставило отказаться от этого смелого плана и ограничиться переходом через Дунай, для овладения лишь Силистрией и Рущуком.

В первой половине марта русские войска переправились через Дунай у Галаца, Браилова и Измаила, а 16 марта 1854 заняли Гирсово. Безостановочное наступление к Силистрии неминуемо повело бы к занятию этой крепости, вооружение которой не было еще окончено. Однако, вновь назначенный главнокомандующий, князь Паскевич , еще не прибыв лично к армии, остановил ее, и только настояния самого императора заставили его продолжать наступление к Силистрии. Сам же главнокомандующий, опасаясь, чтобы австрийцы не отрезали путь отступления русской армии, предлагал вернуться в Россию.

Остановка русских войск у Гирсова дала туркам время усилить, как саму крепость, так и гарнизон её (с 12 до 18 тыс.). Подойдя к крепости 4 мая 1854 с 90 тыс., князь Паскевич, всё ещё опасаясь за свой тыл, расположил свою армию в 5 верстах от крепости в укрепленном лагере для прикрытия моста через Дунай. Осада же крепости поведена была только против восточного её фронта, а с западной стороны турки на виду у русских подвозили в крепость запасы. Вообще действия наши под Силистрией носили отпечаток крайней осторожности самого главнокомандующего, которого смущали еще и неверные слухи о происшедшем якобы соединении союзников с армией Омера-паши. 29 мая 1854 контуженный на рекогносцировке князь Паскевич уехал из армии, передав ее князю Горчакову , который энергично повел осаду и 8 июня решил штурмовать форты Араб и Песчаное. Уже сделаны были все распоряжения к штурму, как за два часа до штурма было получено приказание князя Паскевича немедленно снять осаду и перейти на левый берег Дуная, что и было исполнено к вечеру 13 июня. Наконец, по условию, заключенному с Австрией, обязавшейся поддерживать наши интересы перед западными дворами, с 15 июля 1854 начался вывод наших войск из Дунайских княжеств, которые с 10 августа заняты были австрийскими войсками. Турки вернулись на правый берег Дуная.

Во время этих действий союзники предприняли на Черном море ряд нападений на наши прибрежные города и, между прочим, в страстную субботу 8 апреля 1854 жестоко бомбардировали Одессу. Затем союзный флот показался у Севастополя и направился к Кавказу. На суше поддержка османов союзниками высказалась высадкой отряда у Галлиполи для защиты Константинополя. Затем эти войска в начале июля были перевезены в Варну и двинулись в Добруджу. Здесь холера произвела в их рядах сильное опустошение (с 21 июля по 8 августа 8 тыс. заболело и из них 5 тыс. умерло).

Крымская война на закавказском театре в 1854 году

Военные действия весной 1854 на Кавказе открылись на нашем правом фланге, где 4 июня князь Андронников, с Ахалцыхским отрядом (11 тыс.), разбил турок у Чолока. Несколько позднее, на левом фланге Эриванский отряд генерала Врангеля (5 тыс.) 17 июня атаковал 16 тыс. турок на Чингильских высотах, опрокинул их и занял Баязет. Главные силы Кавказской армии, т. е. Александропольский отряд князя Бебутова, 14 июня двинулись к Карсу и остановились у селения Кюрюк-Дара, имея в 15 верстах впереди себя 60-тысячную анатолийскую армию Зарифа-паши.

23 июля 1854 Зариф-паша перешел в наступление, а 24-го двинулись вперед и русские войска, получившие ложное сведение об отступлении турок. Столкнувшись с турками, Бебутов выстроил войска в боевой порядок. Ряд энергичных атак пехоты и кавалерии остановил правое крыло турок; затем Бебутов, после весьма упорного, часто рукопашного боя, отбросил центр противника, израсходовав для этого почти все свои резервы. После этого наши атаки обратились против турецкого левого фланга, который уже обошел наше расположение. Атака увенчалась полным успехом: турки в полнейшем расстройстве отступили, потеряв до 10 тыс.; кроме того, у них разбежалось около 12 тыс. башибузуков. Наши потери составляли 3 тыс. человек. Несмотря на блистательную победу, русские войска не рискнули приступить к осаде Карса без осадного артиллерийского парка и осенью отошли обратно к Александрополю (Гюмри).

Оборона Севастополя во время Крымской войны

Панорама Оборона Севастополя (вид с Малахова кургана). Художник Ф. Рубо, 1901-1904

Крымская война на закавказском театре в 1855 году

На закавказском театре войны действия возобновились во второй половине мая 1855 занятием нами без боя Ардагана и наступлением к Карсу. Зная о недостатке продовольствия в Карсе, новый главнокомандующий, генерал Муравьев , ограничивался одной лишь блокадой, но, получив в сентябре известие о движении на выручку Карса перевезенной из Европейской Турции армии Омера-паши, решил взять крепость штурмом. Штурм 17 сентября, поведенный хотя и на важнейший, но вместе с тем и на сильнейший, западный фронт (Шорахские и Чахмахские высоты), стоил нам 7200 человек и кончился неудачей. Армия же Омера-паши не могла продвинуться до Карса за недостатком перевозочных средств, и 16 ноября гарнизон Карса сдался на капитуляцию.

Нападения англичан и французов на Свеаборг, Соловецкий монастырь и Петропавловск

Чтобы закончить описание Крымской войны, следует еще упомянуть о некоторых второстепенных действиях, предпринятых против России западными союзниками. 14 июня 1854 союзная эскадра, из 80 судов, под начальством английского адмирала Непира, появилась у Кронштадта, затем отошла к Аландским островам, а в октябре вернулась в свои гавани. 6 июля того же года два английских судна бомбардировали Соловецкий монастырь на Белом море, безуспешно требуя его сдачи, а 17 августа к порту Петропавловскому на Камчатке тоже прибыла эскадра союзников и, обстреляв город, произвела высадку, которая вскоре была отбита. В мае 1855 в Балтийское море вторично направлена была сильная союзная эскадра, которая, простояв некоторое время у Кронштадта, осенью ушла назад; боевая деятельность её ограничилась лишь бомбардировкой Свеаборга.

Итоги Крымской войны

После падения Севастополя 30 августа, военные действия в Крыму приостановились, а 18 марта 1856 года был подписан Парижский мир , закончивший продолжительную и тяжелую войну России против 4 государств Европы (Турция, Англия, Франция и Сардиния, присоединившаяся к союзникам в начале 1855).

Последствия Крымской войны были громадны. Россия после неё утратила преобладание в Европе, которым пользовалась со времени окончания войны с Наполеоном 1812-1815 гг. Оно теперь на 15 лет перешло к Франции. Недостатки и нестроения, обнаруженные Крымской войной, открыли в русской истории эпоху реформ Александра II , обновивших все стороны национальной жизни.

История Крымской войны не обделена вниманием отечественных и зарубежных историков. Тем не менее, в силу некоторых причин отдельные вопросы не получили должного освещения. Это относится и к вопросу участия турецкой армии в боевых действиях в Крыму. В результате сложился стереотип, как представляется, не в полной мере соответствующий исторической действительности. Он был порожден тенденцией негативного отношения ко всему турецкому контингенту, преобладающей в англо-французской исторической и мемуарной литературе и, частично, в отечественной. Согласно устоявшемуся мнению, роль солдат Османской империи сводилась исключительно к их использованию в инженерно-земляных работах и переноске грузов. При этом они успевали мародерствовать и умирали тысячами от тифа и дизентерии. Принимая во внимание, что все перечисленное действительно имело место, следует отметить, что сводить исключительно к этому участие турецких солдат в боевых действиях в Крыму было бы ошибочно.

Прежде, чем говорить о военной кампании, необходимо дать краткую характеристику армии Османской империи.

В Восточную войну она вступила после осуществления ряда реформ, которые были начаты еще в 30-х гг. XIX века по инициативе султана Махмуда II. Их целью было выведение армии из состояния отсталости и максимальное приближение к европейским стандартам. В результате реформ пехота и кавалерия были организованы по французской системе, артиллерия - по прусской. Пополнение войск осуществлялось по системе рекрутских наборов посредством жеребьевки, а также добровольной записи. Призыву подлежали только лица мусульманского вероисповедания, а с 1850-го года - и подданные из числа христиан, достигшие 20-25-летнего возраста.

В организационном плане турецкая армия подразделялась на действующую (низам) и резервную (редиф). Срок службы в низаме составлял пять лет. После этого солдат увольнялся в бессрочный отпуск и в течение последующих семи лет находился в редифе. В мирное время военнослужащие редифа должны были ежегодно собираться на несколько недель на учения. В течение всего этого времени они получали такой же паек и оклад, как и в действующей армии. В случае войны по первому призыву они были обязаны прибыть на службу, образуя, таким образом, резервную армию.

Накануне войны действующая армия Османской империи состояла из шести пехотных корпусов (гвардейский, константинопольский, румелийский, анатолийский, аравийский или сирийский и иракский), саперной бригады, двух полков крепостной артиллерии, одного резервного артиллерийского полка и так называемого оттоманского казачьего полка. Пехотный корпус включал в себя две дивизии - пехотную (в составе 6 полков) и кавалерийскую (4 полка легкой кавалерии), а также один артиллерийский полк. Пехотный полк состоял из четырех батальонов: трех линейных и одного стрелкового, но разделение пехоты на легкую и линейную находилось в стадии становления.

Али-паша, великий визирь эпохи Восточной воины (литографии де Мезона, 1856 г.)

Омер- паша, командующий турецкой армией в Крымской войне

В каждом батальоне было по 8 рот с установленной штатной численностью в 104 человека. В свою очередь, кавалерийский полк был в 6-эскадронном составе, по 120 человек в эскадроне. Артиллерийский полк включал в себя 11 батарей (все имели 6-орудийный состав), из которых 2 было легких конных. В военное время при каждом полку формировалась одна горная батарея .

Такая организационная структура чаще всего не отражала существующего положения вещей. В действительности разница между численностью личного состава, находящегося в строю, и полагающегося по штату, нередко была огромной. Объяснялось это как экономическими причинами, так и неудовлетворительной организацией рекрутских наборов.

Составной частью вооруженных сил Османской империи были вспомогательные войска вассальных государств, набиравшиеся в Дунайских княжествах, Сербии, Боснии и Герцеговине, Албании, Египте, Тунисе, Ливии.

Помимо этого, в начале военных действий к действующей армии присоединялись подразделения добровольцев- башибузуков. Это иррегулярные части, преимущественно кавалерия, из центральной Анатолии, Сирии и Курдистана. Они отличались отсутствием дисциплины, страстью к грабежам и мародерству, и как таковой самостоятельной силы не представляли. В связи с этим могли быть полезны, только находясь при регулярной армии и выполняя второстепенные задачи.

Омер-паша фото Р.Фентона, 1855г.

Турецкая военная форма в целом была скопирована с униформы западных армий. Пехотинцы и артиллеристы линейных полков были одеты в голубые мундиры с желтыми металлическими пуговицами и красной выпушкой на воротниках. На плечевых погонах значились номера полков в соответствии с принадлежностью к корпусу. Подразделения редифа были облачены в мундиры синего сукна с теми же принадлежностями. Панталоны имели тот же цвет, что и мундиры, но сукно было значительно грубее и ниже качеством. В теплое время года солдаты носили белые широкие панталоны. В соответствии с европейской традицией, турецкие солдаты обеспечивались шинелями, которые шились из светло-серой грубой материи и были снабжены капюшоном. Каждому солдату полагался ранец - из толстой выделанной кожи либо клеенчатый. Амуниция, черного или белого цветов, носилась через плечо под плечевыми погонами. Завершали снаряжение хлебный или сухарный мешок, жестяная манерка и достаточно тяжелая патронная сумка. Главным отличием турецкого солдата являлся головной убор - красная феска с темной шелковой кистью и прикрепленной к макушке небольшой медной бляхой.

Действующая пехота была вооружена гладкоствольным ружьем со штыком и тесаком. Отдельные части располагали нарезными ружьями. Редиф был вооружен устаревшим оружием, в том числе кремневым. Действующая кавалерия имела на вооружении штуцера, пистолеты, сабли и пики, резервная — преимущественно пики и холодное оружие. Требованиям современности более всего отвечала артиллерия. В Константинополе в прекрасном состоянии находился литейный завод, управляемый англичанами. Даже Ф. Энгельс, для которого безусловным авторитетом являлась только прусская военная организация, вынужден был отметить качества турецкой артиллерии: «На более высоком уровне стояла артиллерия, полевые полки ее были превосходны; солдаты казались рожденными для такого вида службы» .

Турецкая пехота

Султан Абдул-Меджид-1 продолжил преобразования своего предшественника. Благодаря осуществленным реформам армия Османской империи в определенной степени преодолела свою отсталость, но так и не смогла стать в один ряд с армиями крупнейших европейских государств. Серьезное отставание ощущалось в административном устройстве, снабжении и материальном обеспечении войск, вооружении. Крайне остро стоял кадровый вопрос.

Что касается турецкого солдата, его качества чаще всего получали положительную оценку не только русских, но и союзников. Как писал позднее герой обороны Севастополя Э.И.Тотлебен, «благодаря храбрости, понятливости и способности к войне турецкого солдата, регулярная армия турок в последнюю войну выказала много хороших свойств, и ее действия неоднократно заслуживали вполне справедливую похвалу» . Однако качество подготовки офицерского корпуса Османской империи не выдерживало никакой критики.

Военные училища Константинополя, далеко не самого высокого уровня, были не в состоянии подготовить достаточное количество образованных офицеров. Чаще всего в качестве преподавателей там выступали европейские офицеры Однако обучение велось с помощью переводчика. Сами же слушатели смотрели на своих учителей с недоверием и презрением, как на «гяуров». Так что образование тех, кто окончил военные училища, оставляло желать лучшего. Еще хуже обстояло дело с высшим командным составом, отличавшимся крайне низким уровнем подготовки, некомпетентностью, а то и вовсе отсутствием военного образования. При назначении на командные должности широко была распространена система фаворитизма, при которой главное внимание уделялось личной преданности, родственным связям и тл.

Необходимо отметить, что служба в турецкой армии являлась привлекательной для многих европейских офицеров из Франции, Великобритании, Италии, Польши, Венгрии, встречались и американцы. Вряд ли их можно назвать наемниками, поскольку перспектива регулярной платы была сомнительной. Одни хотели поучаствовать в войнах, в которые Османская империя была вовлечена практически постоянно. Другие, чаще всего поляки и венгры, были движимы чувством мести, желанием бороться с ненавистной им Российской империей. Известную долю среди иностранцев составляли военные советники и инструкторы в современном понимании этого слова. Несомненно, присутствие иностранных офицеров- профессионалов имело положительное значение для турецкой армии, но в целом проблему решить не могло.

Не последнюю роль в том, что военные реформы не достигли ожидаемого результата, сыграл и тл. цивилизационньш фактор. Как отмечали современники, «европейские учреждения вообще трудно вяжутся с главным основанием общественного устройства и нравов турок - Кораном» . А недоверие и презрение турок к «гяурам» распространялись «даже на организацию армии, после того как она приняла европейский вид». Нередко само обмундирование вызывало у них чувство протеста. Так, перевязь и портупея, переброшенные через плечи и пересекающиеся крестообразно на груди и спине, ассоциировались у солдат с тем, что их хотят таким образом крестить, что «поражало умы всех магометан» .

5 сентября первая группа англо-французской эскадры вышла из Варны и направилась в сторону Крыма. В ее составе находилось и 9 турецких кораблей, на которых размещался турецкий экспедиционный корпус. 14 сентября 1854 года войска союзников беспрепятственно высаживаются под Евпаторией. Вместе с ними на берег сходит турецкая дивизия численностью в 7 тыс. человек пехоты с 12-ю полевыми и 9-ю осадными орудиями.

В первом сражении на крымской земле, Альминском, турецкие подразделения сыграли второстепенную роль, но не настолько, как принято считать. У многих авторов трактовка участия турецкого контингента в Альминском сражении сводится к нахождению в тылу и охране обозов. При внимательном изучении обнаруживается, что это было не совсем так

Действительно, два батальона турецкой пехоты в течение всего сражения оставались на северном берегу реки Альма, обеспечивая охрану тыла десантных сил. Основная же масса,

6 батальонов, в соответствии с планом союзного командования была придана 2-й французской дивизии генерала Воске и «... за бригадой Буа перешла реку... » . Продвинувшись почти на два километра, турки вышли во фланг русской позиции и вынудили к отступлению 2-й батальон Минского полка подполковника Раковича. В ходе дальнейшего сражения они вели бой как с этим батальоном, так и с подошедшим к нему позднее 4-м батальоном этого же полка подполковника Матвеева. Постепенно теснили их, взаимодействуя с французами в Улуккульской долине. Вооруженные преимущественно гладкоствольными ружьями, турки в течение всего сражения неотступно преследовали эти два батальона, ведя с ними интенсивную перестрелку. Наиболее ожесточенным был бой у деревни Аджи-Булат, где русские понесли наибольшие потери.

После Альмы, приняв решение приступить к осаде Севастополя, союзники разделили свою армию надва корпуса: осадный и обсервационный. Все тяготы осады легли на плечи англичан и французов. Турецкие же силы, в составе двенадцати батальонов, поступили в непосредственное подчинение французскому главнокомандующему и были выведены в резерв с предназначением быть задействованными в зависимости от обстоятельств. На протяжении всех месяцев осады английские и французские батареи почти ежедневно подвергали город обстрелу, и лишь «в большие праздники французы на свои места сажали турок, и этим не давали нам ни минуты покоя» .

Действительно же впервые турки скрестили с русскими штыки только под Балаклавой.

Балаклава

В гарнизоне самой Балаклавы и на прикрывающих ее укреплениях насчитывалось около 3,350 англичан и 1 тысячи турок. Учитывая традиционную стойкость турецких солдат в обороне, их разместили в четырех передовых редутах у села Кадыкой. Каждому редуту, гарнизон которого состоял из 250 турецких солдат, был придан английский артиллерист. Рано утром 25 октября редут № 1 был внезапно атакован русскими. Турки были застигнуты врасплох и не успели приготовиться к обороне. После короткого артиллерийского обстрела Азовский полк быстро подошел и ворвался внутрь редута. Турецкие солдаты оборонялись упорно, но, несмотря на их сопротивление, азовцы ударом в штыки овладели укреплением, в ожесточенной схватке переколов большую часть его защитников.

Вслед за этим Украинский егерский полк повел наступление на второй и третий редуты. Одновременно Одесский егерский полк двинулся к редуту № 4. В этот раз до рукопашной не дошло. Устрашенные столь быстротечным и кровопролитным исходом борьбы за первый редут, турки без боя оставили свои укрепления и, преследуемые некоторое время казаками, поспешно отступили в Кадыкой. Те из них, кто хотел найти спасение в Балаклаве, были встречены огнем и штыками английских солдат. В целом, трофеями русских стали 11 орудий, а также порох, палатки и шанцевый инструмент.

Между тем, англичане начали поспешно готовиться к обороне. Послав за подкреплениями, бригадный генерал Колин Кэмпбелл выстроил в линию перед Кадыкоем 93-й шотландский полк. К его правому флангу примкнуло несколько соттурецких солдат, но после атаки четырех эскадронов гусар Саксен-Веймарского (Ингерманландского) полка они по большей части разбежались.

Дальнейшее развитие событий, принявшее столь трагический оборот для английской армии, шло уже без участия турецких солдат. По-разному оценивается их поведение в этом бою. Оценки англичан, как правило, крайне резки и уничижительны. Воспоминания и записки английских участников полны обвинений турок в трусости, нежелании сражаться, мародерстве. Как писала одна из английских газет того времени, «когда русские взяли редуты на балаклавской дороге, турки бросились в самую Балаклаву, но тотчас же были оттуда с презрением выгнаны. После этого они принялись грабить палатки шотландских гвардейцев в то время, как последние сражались. Турки снимали также сапоги и платье без различия с британских и русских убитых» .

Оценки русских исследователей и участников событий более взвешены. В частности, они достаточно скептически относятся к утверждениям английской стороны относительно того, что одной из причин «трусливого поведения турок» и последовавшим за этим поражением английской легкой кавалерии является дезертирство из Крыма командира турецких войск Сулеймана-паши и его адъютанта. В связи с этим отмечается, что «всеми действиями в Крыму управляют французский и английский главнокомандующие, и что турецкие генералы играют при этом весьма незавидную роль» . Относительно балаклавского дела указывается, что первый редут «был защищаем, сколько было возможно, и что если русские так скоро взяли его, то в этом виноваты уже не турки, а стремительный, ничем не удержимый натиск храброго Азовского полка» .

В общей сложности потери турецкой армии в этот день составили до полутора тысяч человек убитыми и тяжело ранеными. Из них 170 человек погибло при обороне первого редута.

Евпатория

Главным местом сосредоточения турецких войск в Крыму стала Евпатория, и именно здесь они проявили себя более всего. Говоря о военных действиях под этим городом, исследователи нередко ограничиваются повествованием о неудавшемся штурме под руководством генерала Хрулева. Между тем, начиная с середины октября 1854 г. и до конца сентября 1855 г., практически весь период «севастопольской страды», Евпатория находилась в блокаде, но уже русских войск. Это было вызвано необходимостью прикрывать сообщение севастопольского гарнизона с Империей.

Начиная от занятия Евпатории союзниками и вплоть до дела 17 февраля численность городского гарнизона постоянно менялась. Боевые действия сводились преимущественно к почти ежедневным перестрелкам на аванпостах и стычкам с неприятелем, выходившим из города. Чаще всего подобные выходы были обусловлены необходимостью охранять стада, принадлежавшие крымским татарам, которые в большом количестве стеклись в Евпаторию по призыву турецкого коменданта города, а также спасаясь от казаков.

До ноября 1854 года Евпатория была прикрыта каменной стенкой. Впереди нее находилось несколько батарей, вооруженных орудиями малого калибра. Но после сражения при Инкермане союзники постоянно занимались усилением фортификационных сооружений. В результате ко дню штурма город почти полностью был обнесен земляным валом с глубоким и широким рвом впереди. Сторона города, обращенная к Гнилому озеру, вместо земляной ограды была защищена каменной стенкой. Некоторые дома были приведены в оборонительное положение и опоясаны бруствером. В самом городе, при выходе главной улицы, построена новая батарея. Все городские укрепления в общей сложности были вооружены 34-мя орудиями, в основном морскими, и пятью ракетными станками. Помимо этого с моря город прикрывался огнем стоящих на рейде кораблей союзников.

В январе 1855 года турецкие войска получили новые подкрепления. Под начальством Омера-паши в Евпатории высадились две турецкие и одна египетская дивизии, два эскадрона кавалерии и две полевые батареи общим числом 21,600 человек. Кроме того, в городе находились прежний турецкий гарнизон, до тысячи вооруженных крымских татар, небольшое количество французов и англичан. К этому надо прибавить команду из 276 моряков французского корабля «Генрих IV», который стоял на мели и был превращен в батарею.

Поскольку союзники не предпринимали никаких наступательных действий, русское командование приняло решение напасть на Евпаторию. Накануне штурма из расположения русских войск к неприятелю перешел один улан (поляк). Было очевидно, что перебежчик расскажет союзникам все, что ему известно о боевых силах и намерениях русских. Тем не менее, ограничившись некоторыми изменениями в диспозиции, время штурма решили не переносить.

Всю ночь перед штурмом осажденные готовились к отражению атаки. Силами гарнизона производилась починка и усиление укреплений. Помимо этого, к работам было привлечено большое количество местных жителей. В результате уже во время атаки русские обнаружили, что со времени последней рекогносцировки укрепления значительно изменились.

Союзники основательно приготовились к отражению атаки. Большая часть укреплений была занята турецкими войсками. Полк египетской дивизии Селима-паши с полевой батареей занял отдельное укрепление впереди мельниц. Все орудия и ракетные станки были размещены по батареям. Их прислугу составляли французы и египтяне.

17 февраля, в 6 часов утра, на рассвете, в сторону русских войск был произведен первый выстрел, за которым последовала орудийная канонада и ружейная пальба.

Под прикрытием канонады в 8 часов утра первыми к городским укреплениям бросился батальон греческих волонтеров и спешенных казаков в составе трех сотен 61-го и одной - 55-го полков. Подбежав к ним на самое близкое расстояние, они залегли за стенками кладбища и в каменоломных ямах на расстоянии от укреплений примерно в 100 шагов, откуда открыли меткий ружейный огонь.

По приказу генерала Хрулева в дело было введено 24 батарейных и 76 легких орудий. Большая их часть была поставлена в ряд напротив евпаторийских укреплений, благодаря чему была достигнута колоссальная плотность огня.

В начавшейся артиллерийской дуэли русским противостояло около 30 орудий большого калибра, несколько полевых орудий и 5 ракетных станков. Помимо этого, защитников города поддерживала артиллерия с кораблей, стоящих на евпаторийском рейде. В целом, в калибрах турецкая артиллерия имела превосходство. Тем не менее, русская артиллерия действовала достаточно удачно, заставив замолчать многие из неприятельских орудий. Ее огнем было взорвано пять зарядных ящиков или погребков, что вызвало некоторое смятение в турецких войсках, занимавших передовые укрепления. Успеху нашей артиллерии способствовали штуцерные, занявшие позиции в углублениях между орудиями и ведшие меткий огонь по турецким артиллеристам. Пользуясь ослаблением неприятельского огня, генерал Хрулев в 9 часов утра приказал левой колонне сделать попытку штурма. К этому времени со стороны укреплений как артиллерийский, так и оружейный огонь значительно ослабел. Это обстоятельство позволило выдвинуть нашу артиллерию еще несколько вперед, установив напротив неприятельских редутов. На расстоянии около 150 сажен от городских укреплений по ним был открыт картечный огонь.

В это время турки предприняли попытку вылазки. Под прикрытием штуцерных и артиллерийского огня с пароходов их пехота и кавалерия выступили из города. Навстречу вышедшему противнику на картечный выстрел была выдвинута конно-легкая батарея № 20, а также Новоархангельский уланский полк и казаки. Турки не решились на атаку и отступили на прежние позиции.

Русские войска находились в полной готовности к началу штурма. Чтобы еще более ослабить сопротивление обороняющихся на участке удара, на расстояние примерно в 100 сажен от городской ограды были подведены легкая 4-я батарея 11-й артиллерийской бригады и конно-легкая батарея. С этой дистанции снова был открыт картечный огонь.

Под прикрытием артиллерийского огня 3-й и 4-й батальоны Азовского пехотного полка, возглавляемые генерал-майором Огаревым, двинулись на штурм. Левее их следовал батальон греческих волонтеров, подкрепленный батальоном спешенных драгун.

Наступающие были встречены плотным ружейным огнем и картечью с укреплений и двух пароходов. Наши же обе батареи, чтобы не поразить своих, вынуждены были приостановить огонь. Уже в начале атаки азовцы понесли значительные потери в офицерах и нижних чинах. Им удалось подойти к самому рву, возле которого они вынуждены были остановиться. Ров был полон воды, а штурмовые лестницы оказались короткими. Стало очевидно, что продолжение атаки повлечет за собой серьезные потери. И даже если бы атакующие ворвались в Евпаторию, ослабленные понесенными жертвами, они не смогли бы удержаться в городе. Генерал Хрулев дал приказ отступать.

На этих фотографиях, сделанных английским фотографом Р.Фентоном в 1855 году, запечатлен командующий турецкими войсками в Крыму генерал Омер-паша.

Отход правой и средней колонн русских прошел при отсутствии противодействия со стороны противника. На преследование левой колонны турки бросили силы числом в три эскадрона кавалерии и батальон пехоты. Для отражения атаки 1-й и 2-й батальоны азовцев, прикрывавшие отход главных сил колонны, построились в каре. В интервалах между батальонами расположилась 4-я батарея, приготовившись встретить врага картечью. Турецкие кавалеристы приблизились на ружейный выстрел и открыли огонь, впрочем, совершенно безвредный. Но далее в атаку пойти не решились. Что касается пехотного турецкого батальона, то, выйдя из укреплений, он рассыпался по полю сражения, добивая раненых, которых русские не успели подобрать при отступлении. К ним присоединилось некоторое количество местных жителей из числа крымских татар. Справедливости ради следует сказать, что когда двое из турецких солдат после этого подошли к Омеру-паше, держа в руках отрубленные головы, их сразу же арестовали и высекли, в назидание остальной армии. Тем не менее, инцидент, нанесший урон репутации, подвергся широкой огласке .

Как только турецкие эскадроны вернулись в город, генерал Хрулев приказал продолжить отступление, которое проводилось под огнем с пароходов и нескольких орудий городской ограды. К 11 часам утра наступило затишье.

В ходе штурма Евпатории потери русских составили 168 человек убитыми и около 600 ранеными. Что касается потерь оборонявшихся, здесь цифры разнятся. По различным данным, турки потеряли от 87 до 114 человек убитыми и до 300 ранеными. В числе погибших был командир египетской дивизии Селим-паша, получили смертельные ранения египетский полковник Рустем-бей и турецкий полковник Али- бей. Кроме этого, погибло несколько французов и 13 крымских татар, наблюдавших за ходом сражения. Можно предположить, что союзники сознательно занизили цифры своих потерь, поскольку русская артиллерия действовала сосредоточенным огнем с близкого расстояния.

Штурму Евпатории в исторических трудах уделяется немного места. Вместе с тем, это был не рядовой боевой эпизод. Для союзников владение городом означало, что они и дальше могут беспрепятственно продолжать осаду Севастополя. Русские, в свою очередь, не могли сосредоточить все свои силы под Севастополем из-за угрозы атаки союзников из Евпатории с целью перерезать сообщение с Империей. Что касается турок, то «их армия вновь приобрела уважение и в какой-то степени восстановила свою репутацию» . Многие французы и англичане после этого изменили свое отношение к ней в лучшую сторону. Тем не менее, в дальнейшем верховное командование союзников предпочитало отказываться от задействования турецких подразделений в военных действиях

21 февраля произошла небольшая стычка. Турецкая кавалерия силой в 8 эскадронов вышла из города и атаковала русские аванпосты. Нападение было произведено сразу после смены, поэтому сменившиеся части далеко от аванпостов уйти не успели. Услышав завязавшуюся перестрелку, они возвратились и помогли отразить нападение, захватив при этом в плен четырех турецких кавалеристов.

В марте 1855 г. евпаторийский гарнизон был пополнен новыми частями, прибывшими из Турции и Египта. По сведениям, полученым от перебежчиков, к этому времени в городе находилось до 50 тыс. турецких солдат, в том числе 43 тыс. пехоты, 3,5 тыс. кавалерии и 3 тыс. артиллерии.

После падения Севастополя значение Евпатории усилилось, поскольку отсюда союзники могли действовать на сообщение русских войск с материком. Вплоть до сентября боевые действия под Евпаторией ограничивались мелкими стычками и перестрелками на аванпостах 2 9 сентября союзники предприняли серьезную вылазку против осаждавшего город отряда русских Выступление производилась с двух направлений Одна колонна силой в 8 батальонов пехоты при 4-х орудиях вышла в сторону Сак. Находясь под прикрытием пароходов, она до самого вечера оставалась в виду авангарда русских, так и не вступив в бой. Главные же силы двинулись в северном направлении против отряда генерала Корфа. Здесь русским противостояло 3 полка французской пехоты и 22 батальона турок и египтян, турецкая кавалерийская дивизия, 500 башибузуков и несколько полевых батарей. Общее командование осуществлялось французским генералом д"Аллонвиллем.

В результате ряда допущенных ошибок отряд генерала Корфа подвергся внезапному нападению. Завязалась ожесточенная схватка между уланами полка Великой Княгини Екатерины Михайловны и турецкими кавалеристами, которых поддержали башибузуки. Одновременно турки бросились на русские полевые орудия Артиллеристы успели сделать лишь по одному выстрелу. Вслед за этим прислуга, лошади и постромки трех орудий были изрублены. Предпринятой контратакой дивизион улан отбил орудия, но за неимением ездовых, лошадей и упряжи увезти их не смог. Русские вынуждены были начать отступление. Между тем турки ввели в дело всю свою кавалерию и продолжили преследование, сопровождавшееся ожесточенными рукопашными схватками. В результате русские потеряли еще 3 орудия и 12 зарядных ящиков. Наши потери оказались весьма значительными: убито 38 нижних чинов, ранено 3 обер-офицера и 32 нижних чина, взяты в плен 1 обер-офицер и 153 нижних чина . О потерях союзников неизвестно, но, судя по ожесточенности боя, можно полагать, что они также были велики.

В последующем, вплоть до ноября, вылазки из Евпатории силами турок и французов неоднократно повторялись. Сводились они преимущественно к разорению окрестных деревень и стычкам с русскими аванпостами.

Экспедиция на Восток Крыма

Еще одним местом в Крыму, «куда ступила нога турецкого солдата», стала Керчь. С целью захвата города была организована совместная экспедиция союзников на восток Крыма. Экспедиционнью силы под командованием английского генерала Броуна состояли из французской дивизии генерала д"Отмара численностью 7 тыс. человек при 18-ти орудиях, английской бригады Камерона с 6-ю орудиями и полуэскадроном гусар численностью в 3 тыс. человек, а также турецкого отряда Решид-паши, насчитывавшего 6 тыс. солдат.

24 мая 1855 года союзный флот, обстреляв предварительно берег, высаживает десант и захватывает Керчь. Из-за недостатка сил и слабой береговой артиллерии практически никакого сопротивления ему оказано не было. Флот отправился в рейд по Азовскому морю, обстреливая и разоряя прибрежные города. Высадившиеся же войска, не встретив противника и пребывая в безделии, предались грабежам и мародерству. Город подвергся полному разграблению. Осквернялись церкви, в поисках сокровищ раскапывались древние курганы и действующие кладбища. Азартом безудержного грабежа и насилия были охвачены все - турки, англичане, французы. Чтобы хоть как-то защитить местных жителей, командир французского отряда приказал организовать патрульную службу. Иногда, чтобы предотвратить бесчинства, открывался огонь по своим. Случались инциденты и посерьезней. Так, «производя раскопки» на одном из городских кладбищ, группа турецких солдат неожиданно начала стрелять по проходившему мимо пикету 71-го Шотландского полка. Шотландцы ответили дружным огнем, убив при этом одного турецкого офицера. Разбираться пришлось, причем в довольно резких высказываниях, командирам участвовавших в стычке подразделений.

К началу июня союзный флот покинул Азовское море. Оставив в Керчи по одному английскому и французскому полку, а также весь турецкий отряд, остальные войска генерал Броун посадил на суда и возвратил в Севастополь.

Этим, пожалуй, можно завершить обзор действий турецких войск в Крыму. Разумеется, были и другие бои, столкновения, в которых задействовались турецкие солдаты. Однако их участие было столь незначительным, что вряд ли имеет смысл на них останавливаться. К примеру, в сражении на Черной речке турецкая армия составляла 17 батальонов, 1 эскадрон, 36 орудий (всего 9,950 человек). Тем не менее, основная тяжесть боя легла на англичан и французов, турки же потеряли всего 7 человек ранеными.

После заключения мира и вплоть до эвакуации турецкие войска размещались преимущественно в Евпатории и Керчи, незначительная часть — под Севастополем.

Положение войск

Рассказ о действиях турецкой армии в крымской кампании будет неполным без упоминания об условиях, в которых жили и воевали турецкие солдаты. Несомненно, в составе экспедиционного корпуса союзников им пришлось тяжелее всего. Организация снабжения в турецкой армии была на крайне низком уровне, поэтому снабжать ее взялось французское интендантство. И если в теплое время года условия жизни были относительно нормальными, зиму с 1854 на 1855гг. можно охарактеризовать одним словом - катастрофа. Недостаток был во всем - в продовольствии, обмундировании, обуви, медицинском обслуживании, палатках. Мусульманские лазареты, по словам очевидца, скорее были похожи на кладбища, чем на места, устроенные для облегчения страданий. В результате в наиболее тяжелый зимний период убыль в рядах турецкой армии иногда доходила до 300 человек в сутки. Западная пресса, письма и дневники участников войны были полны описаний выпавших на долю турецких солдат страданий.

Так, в одном из писем, напечатанных в «Moming Chronicle», говорилось: «...несчастные турецкие солдаты жестоко страдают от тифуса. Дома в Балаклаве наполнены мертвыми и умирающими турками, лишенными всякого врачебного пособия и всех средств. Они помогают друг другу с усердием, составляющим отличительную черту турецкого характера.

Наши врачи слишком заняты своими больными и ранеными русскими; не имеют времени помогать туркам» . Регулярно публиковала письма из Крыма газета «Times». В ноябре 1854 г. на ее страницах часто можно было прочесть подобные строки: «Турецкие солдаты мрут, как мухи, от кровяного поноса, лихорадки, тифуса и проч. У них нет фельдшеров, а наших хирургов недостает даже для потребностей нашей собственной армии. Турки очень добры к своим больным; часто встречаются на дороге длинные вереницы людей, несущих на спине больных или умирающих, которых складывают в Балаклаве, в жалком сарае, служащем им госпиталем, где они почти всегда умирают» .

В сводках союзников потери турок чаще всего не указывались. Соответствующие ведомства турецкой армии также, по-видимому, строгой статистики не вели. Тем не менее, при оценке потерь турецких войск в Крыму принято исходить из цифры в 40 тыс. погибших и умерших.

Касаясь причин незначительного участия турецких войск в крымской кампании, их слабой эффективности и бедственного положения, в котором они оказались, представляется целесообразным выделить следующие аспекты.

С самого начала было очевидно, что Османская империя не рассматривалась Лондоном и Парижем как равноправный участник коалиции. Английский историк лорд Кинросс заметил: «это была война, которую против России вели Британия и Франция, а Турции, которая дала повод для нее и могла бы в итоге выиграть от нее, была отведена лишь незначительная военная роль» .

Но и в военном отношении турки не в состоянии были предстать той грозной силой, каковой они являлись в XVI - XVII вв. Несмотря на преобразования, армия султана Абдул- Меджида по своим характеристикам серьезно уступала армиям передовых европейских государств, о чем было сказано ранее. Более того, в помощь союзникам турецкий главнокомандующий Омер-паша направил в Крым отнюдь не самые лучшие подразделения. Наиболее боеспособные части остались для защиты границ непосредственно Османской империи - на Дунае и на Кавказе. В письме из Балаклавы в октябре 1854 года британский офицер жалуется: «Вместо того, чтобы прислать в Крым ветеранов Омер-паши, турецкое правительство отправило к нам 8 тыс. новобранцев последнего набора, взятых из цирюльников, портных и мелочных сидельцев» .

Не способствовал ратным подвигам и низкий моральный дух турецких военнослужащих. И это объясняется не только суровыми погодными условиями, в которых пришлось жить и воевать союзным войскам. В конце концов, снег и мороз не были для оттоманов в диковинку. Зимы на Балканах и на Кавказе не мягче, чем в Крыму. Уже война 1877-1878 гг. продемонстрировала способность турецких солдат воевать в мороз и пургу. Тяжело в Крыму было всем, но, помимо погоды, угнетающе действовало на турецких солдат отношение к ним союзников. «Турок принято было кормить очень скудно, бить смертным боем за провинности, к общению не допускать, даже офицеров турецких за стол с собой не сажать» . И если французы помогали туркам, сколько могли, но, тем не менее, не считали их своими сослуживцами, товарищами по оружию. Англичане же повсеместно использовали их на земляных работах, за недостатком вьючных животных - для перевозки снарядов и различных грузов.

Учитывая изложенное, по-иному можно взглянуть на поведение турецких солдат в начале Балаклавского сражения. Во-первых, спорными являются утверждения, преимущественно англичан, о повальной трусости и небоеспособности турок. В конце концов - это неплохой способ переложить вину за последующий неудачный ход сражения и тяжелые потери легкой кавалерии. Воспоминания русских участников свидетельствуют об ожесточенной рукопашной схватке за первый редут. И потом, насколько серьезными для турецких солдат были мотивы для проявления героизма? Позади - Балаклава, занятая столь нелюбезными к ним англичанами. К этому времени там еще не было многочисленных раненых и больных соотечественников, защищая которых можно было «лечь костьми».

К факторам, оказывавшим негативное влияние на боеспособность османской армии, необходимо отнести ее национальную неоднородность. Пехота была организована на этнической основе и потому сильно различалась по своим качествам. Собственно турки, особенно из центральных областей Анатолии, были хорошими и бесстрашными солдатами. Они ненавидели русских, были фанатичны и воспринимали эту войну как джихад. По боевым и моральным качествам к ним можно приблизить египтян. Остальные же, в особенности тунисцы, «привыкшие к другому, пламенному небу», совершенно не были готовы к войне в Крыму. Следует также прибавить, что солдаты, призванные из различных частей огромной Османской империи, нередко сами ненавидели турок.

В конфессиональном отношении турецкая армия в Крыму в подавляющем большинстве была представлена мусульманами. Тем не менее, есть основания полагать, что в ее составе был и определенный процент христиан, что также не способствовало упрочению боевого братства. Так, в воспоминаниях одного из участников обороны Севастополя, посетившего после объявления перемирия турецкий лагерь, значится: «...Когда я выходил из лагеря, ко мне подбежали 3 или 4 турка, и обнажив грудь, показывали на висевший на ней меленький медный крестик. Случившийся тут же француз объяснил, что турки этим хотели сказать, что они тоже христиане... Замечательно, что при этой сцене прочие турки, не христиане, оставались совершенно равнодушными к изъявлениям, которые оказывали мне их товарищи христиане» .

Несмотря на значительную отсталость, многочисленные пороки, изъедавшие армию изнутри, неверно было бы относиться к турецким войскам в Восточной войне в целом, и крымской экспедиции в частности, как к деморализованным и небоеспособным массам. Действительно, турецкие солдаты не только не покрыли себя славой, но часто оказывались в незавидном и даже жалком положении. Тем не менее, это не помешало британскому офицеру, наблюдавшему румынскую кампанию 1853г., написать: «Турки - солдаты до корней волос... если бы они были управляемы и вооружены так, как должно, они снова могли бы заставить Европу дрожать» .

О. Шкедя (Симферополь)

Военно-исторический журнал Military Крым, №1, 2005

Список использованных источников

1. Тотлебен Э.И. Описание обороны г.Севастополя. Ч.1.-СПб, 1863. -С.25.

2. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т.11. - М., 1958. - С. 493.

3. Тотлебен Э.И. Описание обороны г. Севастополя. Ч. 1. - СПб, 1863. -С.26.

4. Там же, с. 26.

5. Сборник известий, относящихся до настоящей войны. Кн. 14.- СПб,1855.-С67.

6. Приходкин Ф.И. Альмин с кое сражение/Военный сборник. -1870 -С. 9.

7. Сборник рукописей, представленных Его Императорскому Высочеству Государю Наследнику Цесаревичу о севастопольской обороне севастопольцями. Т.1. - СПб, 1872. - С.30.

8. Материалы для истории Крымской войны и обороны Севастополя. -СПб, 1872.-С.91.

9. Там же, с. 203.

10. Там же, с. 201.

11. www.suitel01.com John Barham, Bono, Johnnu Turk.

12. www.suitel01.com John Barham, Turkish Army in 1854.

13. Тотлебен Э.И. Описание обороны г. Севастополя. Кн. 2. Ч. 2. - СПб, 1872.-С.284.

14. Материалы для истории Крымской войны и обороны Севастополя, -СПб, 1872.-С.292.

15. Там же, с. 293.

16. Лорд Кинросс. Расцвет и упадок Османской империи. - М.1989- С.539.

17. Сборник известий, относящихся до настоящей войны. Кн. 21. - СП6.1855.-С.409.

18. Тарле Е.В. Крымская война. Т. 2. - М., 2003. - С.169.

19. Тарасенко-Отрышкова Н.И. Посещение в Крыму армий союзников и исчисление потерь в людях и деньгах, понесенных Францией, Англией и Пьемонтом в нынешнюю войну их против России.-СПб, 1857.-С. 4.

20. www.suite 101.com John Barham, Tukish Army in 1854

КОСТРОМСКОЙ 19-й ПЕХОТНЫЙ ПОЛК сформирован 25 июня 1700 г. князем Репниным из рекрут, в составе 10 рот, под названием пехотный Николая фон-Вердена полк. По сформировании полк выступил в поход против шведов и находился 19 ноября 1700 г. в сражении под Нарвой.

В следующем году полк принял участие в походе князя Репнина в Лифляндию; в 1702 г. наименован полком Дедюта, а 10 марта 1708 г. — Луцким пехотным.

В 1711 г. полк участвовал в Прутском походе, а в 1712 г. был отправлен в Финляндию, где нес службу на галерах и участвовал в нескольких экспедициях в Швецию и на Аландские острова.

В 1722 г. 4 роты полка были назначены в состав Низового корпуса и, приняв участие в походе в Персию, находились 23 августа 1722 г. при занятии Дербента. 9 июня 1724 г. роты эти поступили на сформирование Астрабадскаго пехотного полка, а вместо них при Луцком полку были сформированы новые роты.

С 16 февраля по 13 ноября 1727 г. полку было присвоено название Тульского пехотного полка. 13 ноября 1727 г. полк был наименован Великолуцким пехотным.

Во время Крымских походов 1736-37 гг. полк находился в армии гр. Миниха и участвовал в штурме Перекопа, Бахчисарая и Очакова.

17 августа 1739 г. Великолуцкий полк принимал участие в сражении при Ставучанах и овладении Хотином.

В Шведскую войну 1741-42 гг. полк участвовал во взятии Вильманстранда.

17 января 1747 г. полк был приведен в 3-батальонный состав с 3 гренадерскими ротами.

В царствование Императора Петра III полк назывался с 25 апреля по 5 июня 1762 г. пехотным генерал-майора Ляпунова полком.

В 1788 г. полк принял участие в войне со шведами и находился в сражениях при деревнях Утти, Гекфорсе и Пардакоски.

При вступлении на престол Императора Павла полк был приведен в 2-батальонный состав и назывался именами шефов; генерал-майоров Глазова (с 31 октября 1798 г.), Вяткина (с 1799 г.) и Кастелия (с 1800 г.). 31 марта 1801 г. полк снова был назван Великолуцким и приведен в состав 3 батальонов.

29 авг. 1805 г. из 6 рот Великолуцкого и 2 рот Вильманстрандского и Кексгольмского гарнизонных батальонов, с добавкой рекрут, был сформирован генерал-майором князем Щербатовым 3-батальон Костромского мушкетерского полка.

В 1806 г. Костромской полк, в составе корпуса Беннигсена, участвовал 14 декабря в сражении при Голымине. При отступлении нашей армии от Янкова к Прейсиш-Эйлау полк составлял арьергард отряда Барклая-де-Толли и в течение 4 дней участвовал в непрерывных боях с французами.

25 января 1807 г. Костромской полк был атакован при селе Гоф многочисленной кавалерией противника и после отчаянного сопротивления потерял свои знамена. Затем полк сражался при Прейсиш-Эйлау, Гутштадте, Гейльсберге и Фридланде.

Назначенные 10 декабря 1809 г. в состав Молдавской армии 1 и 2-й батальоны полка участвовали 22 июля 1810 г. в неудачном штурме Рущука и потеряли свыше 80% своего состава (1 генерал, 3 штаб-офицера, 26 обер-офицеров и 849 нижних чинов).

В Отечественную войну Костромской полк входил в состав 3-ей резервной армии и принял участие в сражениях при Городечне, Выжве и Стахове.

В 1813 г. полк находился при осаде Торна и в сражении при Кенигсварте. В сражении при Бауцене Костромской полк прикрывал батарею у д. Глейна и задержал наступление Нея. Назначенный в состав Силезской армии, полк участвовал затем в сражениях при Кацбахе и 20 декабря перешел Рейн. Кампания 1814 г. была ознаменована участием полка в сражениях при Бриенне, Ла-Ротьере, Монмиралеи Шато-Тьерри. В последнем сражении Костромской полк был отрезан французами, но, потеряв около 60%, пробился штыками к своим войскам. За отличия, оказанные в наполеоновских войнах, полку были пожалованы Георгиевские трубы, которые, по Высочайшему повелению, были заменены 16 июня 1833 г. знаками на головные уборы с надписью «За отличие». 30 июня 1828 г. 1 и 2-й батальоны полка выступили в поход против турок и, перейдя Дунай у Калараша, участвовали в осаде Силистрии. В следующем году Костромской полк был назначен в состав войск, блокировавших Журжу.

С началом польского мятежа 1831 г. полк был назначен в Литву и участвовал во многих стычках с повстанцами. 28 января 1833 г., при переформировании всей пехоты, полк, с присоединением к нему 9-го егерского полка, был наименован Костромским егерским.

2 апр. 1833 г., генерал-адъютант князь А. Г. Щербатов, формировавший полк в 1805 г., был назначен шефом Костромского полка и состоял в этом звании до своей кончины, последовавшей 15 декабря 1848 г.

В 1849 г., по случаю войны с Венгрией, полк выступил в поход и участвовал при переправе через Тиссу и в сражении при Дебречине.

В 1854 г. Костромской полк, находившийся в Люблинской губернии и содержавший там наблюдательные посты по австрийской границе, был назначен на усиление войск в Крыму. 27 июля 1855 г. полк прибыл на позицию у р. Кача и 4 августа принял участие в бою на р. Черной. В этот день Костромской полк, высланный на подкрепление правого фланга, геройски атаковал Федюхины высоты и потерял 26 офицеров и 900 нижних чинов. По отступлении на р. Кача полк находился на позиции у Инкерманских высот и, в виду значительных потерь, был приведен в 2-батальонный состав. 25 августа полк вступил в Севастополь и 27-го выдержал упорный бой за батарею Жерве. За выказанное в этот день мужество полку был пожалован 20 августа 1856 г. «поход за военное отличие».

17 апр. 1856 г., по уничтожении егерского полка, полк был наименован Костромским пехотным и приведен в состав 4 батальонов с 4 стрелковыми ротами.

6 апреля 1863 г. из 4-го батальона и бессрочноотпускных был сформирован Костромской резервный полк, названный 13 августа 1863 г. Троицким пехотным. При начале польского восстания 1863 г. роты полка были неожиданно атакованы повстанцами и потеряли 1 штаб-офицера и 18 нижних чинов. Командированный затем в Седлецкую губернию, Костромской полк принял деятельное участие в подавлении мятежа и участвовал в многочисленных стычках и поисках. 25 марта 1864 г. к названию полка был присоединен № 19.

В русско-турецкую войну 1877-78 гг. полк участвовал в неудачном штурме Плевны 8 июля и потерял в нем своего полкового командира, полковника Клейнгауза, 23 офицера и 914 нижних чинов.

После сдачи Плевны полк совершил зимний поход через Балканы и участвовал 19 декабря в бою при Ташкисене. За участие в войне 1877 г. полку был пожаловано Георгиевское знамя с надписями: «За переход через Балканы в 1877 г. и за Ташкисен» и «1700 - 1850».

В 1879 г. из 3 стрелковых рот и вновь образованной 16-ой роты был сформирован 4-й батальон.

29 июня 1900 г. полк праздновал 200-летний юбилей и получил новое Георгиевское знамя с надписью: «За переход через Балканы в 1877 г. и за Ташкисен» и «1700 - 1900», с Александровской юбилейной лентой.

Во время русско-японской войны Костромской полк был мобилизован и двинут в конце 1904 г. на театр военных действий, но участия в них не принял.

(Хронология составлена на основе Военной энциклопедии 1911-1914 гг.)

В следующем году исполнится 100 лет другому знаковому сражению русской императорской армии - на реке Стоход, которое тоже никто у нас не отметит. Первая дата печально знаменует гибель цвета британской нации, и об этом скорбят во всем англо-саксонском мире до сих пор, вторая - убой гвардии Российской Империи, о чем мы даже и не пытаемся вспоминать. "Велика Россия, бабы еще нарожают", - переиначенная фраза одного из наших "полководцев" уже стала фразеологизмом.

ВСЯ АНГЛИЙСКАЯ ЗНАТЬ

В октябре 1854 года в очередной раз решалась судьба русского Севастополя. 25 (13) числа оного месяца состоялось Балаклавское сражение. Я не буду с военной дотошностью его описывать, просто набросаю в двух словах, как сам понимаю.

Расклад сил был для нас, в общем-то, привычен: с одной стороны мы, с другой Франция, Великобритания и Турция (хорошо, что еще таким "малым" набором). Экспедиционным корпусом англичан командовал лорд Раглан. Русскими силами руководил главнокомандующий князь Меншиков и его зам - генерал Павел Липранди. За всю историю Крымской войны наши силы впервые уравнялись вот в этой Балаклавской долине с силами неприятеля.

Надо сказать, что в это время английские командиры ходили советоваться к французским, а французские к английским. Наступать как-то не хотелось никому, но наступать было надо - впереди зима, а войска в палатках… Решение за англичан и французов приняли русские.

23 числа у села Чоргун на Черной реке под командованием генерала Липранди был собран Чоргунский отряд численностью около шестнадцати тысяч человек. Этой дружине была поставлена задача уничтожить стоявшие супротив турецкие редуты, открыть доступ к Балаклаве и при возможности пострелять по вражеским судам в порту.

Турков разбудили в шесть утра, чему они были, очевидно, не совсем рады. Их выбили из редутов, пытались догнать, но даже кавалеристы быстро "сдулись". По слухам, с таким позором бегущих турков по обратную сторону встретили на штыки озлобившиеся союзники-англичане.

В начале девятого утра Липранди овладел Балаклавскими высотами, но это было лишь начало. Павел Петрович направил всю свою кавалерию в долину. За захваченными редутами находился второй ряд укреплений противника, а за ними стояли бригады легкой и тяжелой кавалерии британцев, которые к тому времени уже проснулись. Как и французские части.

На счастье застигнутым врасплох европейским армиям на пути русской лавы протер глаза некий девяносто третий шотландский полк под командованием Колина Кэмпбелла. Шотландцы по природе своей люди упертые и, не разобравшись, отступать не привыкшие. Сначала они безуспешно пытались отлавливать бегущих турок, а затем разозлились и уперлись рогом перед деревней Кадыковка на пути наступавшей русской конницы.

Осатаневший от неразберихи Кэмпбелл решительным движением оправил килт и сказал своим солдатам: "Парни, приказа отступать не будет. Вы должны умереть там, где стоите".

Так они и поступили. И русские разбились об эту тонкую ниточку, выстроенных по всему фронту сынами северных шхер в красных мундирах. Потом выражение "Красная нить" стало в англоязычной культуре нарицательным.

От столь похожих на себя в бою шотландцев русские немного прибалдели и решили минут тридцать вести в долине, как бы сейчас сказали, бои местного значения.

Тем временем в тылу союзнической армады стояла легкая кавалерия 57-летнего лорда Кардигана. Вот к этой боевой единице я и веду свою речь. Дело в том, что под началом Кардигана находились отпрыски чуть ли не всей аристократии Англии. Сам Кардиган слегка офигевал от того, что его аристократическая рать наблюдает за всей этой незначительной суетой и в душе презирал своего главкома. Что, впрочем, наверное, было взаимно.

Тем временем русские потихоньку тащили с отвоеванных турецких редутов пушки, палатки, мелкое шмотьё и шанцевый инструмент. Наблюдая весь этот беспредел, лорд Раглан вышел из своей английской невозмутимости и решил атаковать "мародеров". Оружием возмездия должна была стать элитная английская часть.

После некоторой игры в дурачка, лорд Кардиган понял, что атаковать все-таки придется ("Мы не выбираем, а исполняем", - сообщили ему). И атаковать прямо в центр расположившихся подковой русских войск, под перекрестный их огонь.

Когда элита английской кавалерии неслась через трехкилометровое пространство, которое потом назовут "Долиной смерти", лорд Раглан с удовольствием отмечал великолепие стройных порядков своих лучших войск.

Началась мясорубка. К чести британской знати, она прорвалась к русской тяжелой Донской батарее (из шести пушек) и врубилась в бой. В качестве прикрытия в сорока шагах позади русской батареи стояло шестьсот солдат первого Уральского казачьего полка, еще не принимавших участия в сражении и не понесших потерь. А за ними на расстоянии сорока метров были выстроены двумя линиями два полка гусар. Судьба англичан была предрешена.

На выручку Кардигану бросили все силы. Что, в общем, имело некоторый успех. Русские не особо преследовали отступающие части, назвав потом эту часть баталии "охотой на зайцев". Участвующие в разгроме английской конницы казаки предпочитали ловить лошадей, по их собственным словам, "сумасшедшей кавалерии" и продавали дорогих кровных рысаков по цене в пятнадцать-двадцать рублей (в то время как истинная стоимость коней оценивалась в триста-четыреста рублей).

Что для русских удальская забава, то для других - грозное предупреждение. В одной английской брошюре периода Крымской войны написано: "Балаклава" — это слово будет записано в анналах Англии и Франции, как место, памятное деяниями героизма и происшедшим там несчастьем, непревзойденными до тех пор в истории".

25 октября 1854 года навсегда осталось траурной датой в истории Англии. Впечатление от известия о гибели английской аристократии в столице Великобритании было ошеломительным. Вплоть до войны 1914-го года оттуда ехали паломники с целью осмотреть "Долину смерти", где погиб цвет их нации. О гибельной атаке были написаны десятки книг и стихотворений, снято множество фильмов, а их исследователи до сих пор спорят, кто же в действительности виноват в смерти английских аристократов. В феврале 1945 года после Ялтинской конференции Балаклавскую долину посетил Уинстон Черчилль. В том сражении погиб один из его предков из рода Мальборо. А в 2001-м на памятном месте побывал брат королевы Великобритании принц Майкл Кентский.

И навсегда в истории английской литературы останутся строчки Альфреда Теннисона:

Копыта стучат по тверди,


Пушки маячат вдали,


Прямо в Долину Смерти


Шесть эскадронов вошли.

Кстати, к пятидесятилетию Севастопольской обороны в 1904 году у дороги Севастополь-Ялта, там, где находился четвертый турецкий редут, установили памятник и нашим героям Балаклавского сражения. Проект разработал подполковник Еранцев, а архитектор Пермяков внес в него некоторые изменения. Во время Великой Отечественной войны монумент был разрушен, но в 2004 году военные строители по проекту архитектора Шеффера восстановили памятник. Я не знаю, часто ли посещают это священное место современные русские государственные деятели, но наши поэты об этом точно помалкивают. Не вдохновляет.

ТЕПЕРЬ ЗАПОМНИТЕ ЭТИ ЦИФРЫ

По данным британского командования, потери легкой бригады англичан составили более сотни убитых (включая девять офицеров), полторы сотни раненых (из них одиннадцать офицеров) и около шестидесяти человек пленных (в том числе два офицера). Общий урон, нанесенный в этот день, составил около девятисот человек.

РУССКАЯ ГВАРДИЯ И СТО БОЛОТНЫХ ЧЕРТЕЙ

Спустя полвека при похожих обстоятельствах (если говорить об отношении военного руководства к плоти своей армии) мы уничтожили русскую военную элиту. Правда, уничтожили буднично, без лишнего шума. Её попросту утопили в болоте.

А дело было так. В Первую мировую войну, после блестящей наступательной операции Брусилова 1916 года, на помощь полуразбитым австрийцам поспешили германские войска. В частности, они закрепились на так называемом Червищенском предмостном укреплении. А по-простому - на западном берегу речки Стоход, окопались со всей своей тевтонской тщательностью. Наверное, даже не надо уточнять, что зарылись немцы не с одними винтовками, а нафаршировали свои редуты артиллерией. Перед ними, как на ладони, лежала болотистая долина. Стоход - потому так и называется, что имеет "сто ходов", вроде бы маленькая речушка, но - разветвляется на множество русел и превращает местность в огромную по площади трясину.

Короче, решался вопрос о судьбе города Ковель. Опьяненные Брусиловским взятием Луцка, русские генералы, в прямом смысле, путей не выбирали. В болото Стохода бросили с хода 3-й Туркестанский корпус, который немцы расстреляли прямой наводкой, как в тире. Истерзанный корпус отправили на переформирование, сменив его 4-й Финляндской стрелковой дивизией. Служивший в последней Я. Демьяненко вспоминал: "Наши разведчики, а потом и санитары, еженощно в течение долгого времени подбирали и вытаскивали из болота раненых и брошенных на произвол судьбы туркестанских стрелков. Многие были в жутком состоянии: голодные, с загнившими, загрязненными ранами, в которых ползали черви…".

Настроение русского воинства было, скажем, так себе. Поэтому наше высшее руководство приняло гениальное, по своему тогдашнему обыкновению, решение. Если простые смертные не могут форсировать Стоход, то это, безусловно, сделают сверхлюди - гвардейцы, наша кадровая элита.

Примудрено - сделано. К 15 июля к Стоходу собрали всю гвардию, вплоть до Гвардейского Морского Экипажа, а это, знаете ли, как наш Кремлевский полк - что-то вроде того. Собрали, сообщили, что настал их час исполнить свое предназначение - умереть за Веру, Царя и Отечество.

Гвардейцы и без напоминаний знали свою судьбу, поэтому чуть ли не колоннами (а по-другому там и нельзя было) отправились в болото. С той стороны реки немцы и венгры (как потом выяснилось) сильно переживали за перегрев своих орудийных стволов. Как выразился один из офицеров нашего лейб-гвардии Павловского полка, случилось "настоящее избиение младенцев".

От его полка осталась только рота.

В общем, гвардия тоже закончилась. В бой пошли финляндцы. Их командир, славный генерал Селивачев, отнесся к задаче творчески, решив чуть ли не замостить под носом у неприятеля болото, и даже добился определенных тактических успехов. Но и его люди - закончились.

На смену финляндцам пришла конница генерала Краснова (удачное решение для болотистой местности), сибирские стрелки… Перечислять все части и соединения, уложенные штабелями в низине Стохода, не представляется мне возможным. С июня до сентября включительно мы штурмовали эту проклятую речку! Три месяца! По оценке Демьяненко, "целая хорошая армия усеяла своими костьми его (Стохода - Б.Г.) болота и берега". В своих мемуарах офицер делает важную, на мой взгляд, ремарку: мол, потом на фронт прибыло, конечно, пополнение, но оно "было далеко не гвардией".

Я не знаю, анекдот это или быль, но в эмигрантских кругах ходило мнение, что вся эта кровавая баня случилась из-за… двух офицеров Генерального штаба, которые в свое время рекогносцировали Стоход и нашли речку безусловно проходимой в брод…

ТЕПЕРЬ ЗАПОМНИТЕ ЭТИ ЦИФРЫ

В боях на Стоходе погибла едва ли не большая часть кадрового состава гвардейских полков последнего набора, что оставило императора Николая II без лучших, наиболее преданных войск, накануне Февральского кризиса 1917 года.

К лету 1914 года в гвардии служило около шестидесяти тысяч солдат и две с половиной тысячи офицеров, к концу года гвардейцы потеряли свыше двадцати тысяч человек только убитыми и тяжелоранеными. К лету 1916 года гвардейские полки были вновь пополнены до ста десяти тысяч штыков и сабель. У Стохода были добиты все те дворяне, что составляли опору императорского престола.

Потери русской армии на реке Стоход - не поддаются исчислению историков.

В КАЧЕСТВЕ РЕЗЮМЕ

А оно, собственно говоря, нужно? Просто на очередном родительском собрании в школе, после того, как сдадите деньги на ремонт альма-матер своих чад и обсудите поведение "непростого" поколения, зайдите в кабинет учителя истории. И спросите у него: "А вы знаете про Балаклавское сражение?" Думаю, что учитель знает, ведь там погибла сотня английских аристократов. Ну, тогда еще спросите: "А вам ни о чем не говорит речка Стоход?"